Дети звери

Стремление к совершенству это, конечно, похвально, главное, не перестараться. Не потому, что не осилишь. Надорвешься — хуже будет, своя ноша не всегда не тянет, грыжу ой как сложно потом лечить.

Хорошо, когда родители верующие, но не являются фанатиками, а то будут у них дети как Мцыри у Лермонтова. Ребенку сложно понять, почему в пост дают есть одну траву, заставляют отдавать последнюю копейку нищим, почему иногда нельзя петь или прыгать, веселиться. Он начинает роптать, неужели боженька такой злой, что не дает покушать?

Каждый должен сам прийти к любому из способов аскетического мазохизма, когда созреет. Как писал Лев Толстой, в детстве мы верим в Бога потому что так надо, так научили и подали пример. В юности мы возмущаемся на все и всех, ропщем, ищем свое. И приходим к Богу уже сами.

Давным-давно жила-была одна девочка, Варвара, веселая была во младенчестве, здоровая, кровь с молоком. Хорошо ей жилось, привольно, на свежем воздухе у бурной речки, у тенистого леса.

И почему-то считала она, что невзгоды жизненные надо терпеть, в том числе и травлю одноклассников. Первый инцидент был в первом классе, не важно, что послужило причиной, но когда учительница была в другой комнате, на Варю накинулись другие ребятки. Как она рассказывала, «Это чувство запоминается на всю жизнь — когда ты сидишь на полу вдоль стены уже в коридоре, а вокруг прыгают свертники, смеются, тыкают пальцем и говорят гадости. Учительница только пару раз из-за двери крикнула, чтобы вели себя тише. И понимаешь, что от этого никуда нельзя деться.» Уже потом Варвара досмерти жалела, что не накинулась на обидчиков с кулаками, или не убежала домой. Может, ребенок, а может, ситуация была слишком психотравмирующей.

Раньше я считала, что 5 лет за доведение до самоубийства это слишком мало, все таки тяжелые внутренние страдания, и все такое. Но потом поняла, что если сам дурак — другие не виноваты.

Вообще, люди считают детей ангелами потому, что им так больше нравится, это психологически приятнее. Никому не хочется плодить маленьких дьяволов. Но дети — звери, более жестокие, они не знают еще лицемерия и улыбки для выгоды, хотя уже учатся дружить за конфетку. И ужасы детский преступности знают только профессиональные психологи, которые с этим работают.

Так и пошло, над Варей смеялись, даже без тычков и подножек — с такими как она, никто даже и не связывался. Некоторые из малочисленных подруг потом говорили, что помнят это, что пытались помочь. Другие навсегда запомнятся сидящими рядом и всем своим видом показывающими, «я ее не знаю, моя хата с краю». Хоть они и считались лучшими подругами.

Через несколько лет Варя попала в игнор среди сверстников и считала это за счастье.

Самое смешное, что Варя считала правильным свое поведение, прощала девочек и мальчиков, ведь «Христос терпел и нам велел». А потом случилась другая история. Можно назвать ее первой безответной любовью.  Вот ты был личностью, которая могла строить небоскребы и покорять чужие миры, могла покрыть весь мир своей любовью — и оказался никому не нужным. Ты никто, можно разбиться в лепешку или сдохнуть — никто этого не заметит.

Человек слаб, и если надрывается — становится еще хуже, чем до трудов по саморазвитию.

И никто не знает, что потом стало с Варварой. Но мораль истории такова — никогда ничего не терпите. Вам нужна кровь обидчиков под ногтями и кровавые следы от их волос в ваших руках.